Анна вырубова- размышления о распутине. Анна (Танеева) Вырубова Страницы моей жизни. Романовы. Семейный альбом Биография анны вырубовой фрейлины императрицы

Анна Вырубова

Фрейлина Её Величества

«Дневник» и воспоминания Анны Вырубовой

Перед вами - репринтное воспроизведение книги, выпущенной в 1928 году рижским издательством «Ориент». Книга состоит из двух частей - так называемого «Дневника» Анны Вырубовой, фрейлины последней российской императрицы, и ее воспоминаний.

«Дневник» Вырубовой печатался в 1927–1928 г.г. на страницах журнала «Минувшие дни» - приложения к вечернему выпуску ленинградской «Красной газеты». В качестве тех, кто готовил эту публикацию, были названы О. Брошниовская и З. Давыдов (последнему в настоящей книге ошибочно дана женская фамилия). Что же касается воспоминаний Вырубовой, то они в нашей стране не издавались, лишь небольшие отрывки из них были опубликованы в одном из сборников серии «Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев», выпущенной Госиздатом в двадцатые годы.

Вокруг имени Анны Вырубовой долгое время ходило много легенд и домыслов. То же можно сказать и о ее записках. Если воспоминания Вырубовой, озаглавленные автором «Страницы из моей жизни», на самом деле принадлежат ее перу, то «Дневник» является не чем иным, как литературной мистификацией. Авторами этой социально заказанной мистификации были писатель Алексей Толстой и историк П. Е. Щеголев. Нельзя не отметить, что сделано это с величайшим профессионализмом. Естественно предположить, что «литературную» часть дела (в том числе стилизацию) выполнил А. Н. Толстой, «фактическую» же сторону разработал П. Е. Щеголев, который, как известно, кроме всего прочего, был редактором семитомного издания «Падение царского режима».

Книгу «Фрейлина ее величества» составил и прокомментировал С. Карачевцев. Публикуя под одной обложкой «Дневник» и воспоминания Вырубовой, он подверг их значительным сокращениям (особенно это касается «Дневника»). Однако книга, сопоставляющая в целом эти сочинения, будет, без сомнения, интересна и сегодняшнему читателю, который сможет сделать из этого сопоставления собственные выводы.

Нужно сказать, что домыслами сопровождалась и дальнейшая судьба Анны Александровны Вырубовой. Еще в 1926 году журнал «Прожектор» сообщил о смерти в эмиграции бывшей фрейлины, «личного друга Александры Федоровны», «одной из самых ярых поклонниц Григория Распутина». В вышедшем недавно (1990) Советском энциклопедическом словаре осторожно сказано, что Вырубова умерла «после 1929». Между тем, как стало известно, под своей девичьей фамилией (Танеева) бывшая фрейлина ее величества прожила в Финляндии более четырех десятилетий и скончалась в 1964 году в возрасте восьмидесяти лет; похоронена она в Хельсинки на местном православном кладбище. В Финляндии Анна Александровна вела замкнутый образ жизни, уединившись в тихом лесном уголке Озерного края, на что, впрочем, имелись довольно веские причины. Во-первых, выполняя данный перед тем, как покинуть родину, обет, она стала монахиней; во-вторых, многие эмигранты не желали общаться с человеком, чье имя было скомпрометировано одним лишь упоминанием рядом с именем Григория Распутина.

Обстоятельные подробности последних десятилетий жизни А. А. Вырубовой-Танеевой выяснил иеромонах Арсений из Ново-Валаамского монастыря, что в четырехстах километрах к северо-востоку от столицы Финляндии.

Многие годы бывшая фрейлина работала над мемуарами. Но издать их она так и не решилась. Они были выпущены на финском языке уже после ее смерти. Думаем, что со временем и эта книга придет к нашему читателю.

А. Кочетов

Колесница времени мчится в наши дни быстрее экспресса, Прожитые годы уходят назад, в историю, порастают быльем, утопают в забвении. С этим не может, однако, примириться пытливый человеческий ум, побуждающий нас добывать из мглы прошлого хотя бы отдельные обломки былого опыта, хотя бы слабое эхо отзвучавшего дня. Отсюда - постоянный и большой интерес к историческому чтению, еще более возросший у нас после революции; она открыла многочисленные архивы и сделала доступными такие уголки прошлого, которые раньше были под запретом. Широкого читателя всегда гораздо больше влекло к ознакомлению с тем, «что было», нежели с тем, «чего не было» («выдумкой сочинителя»).

В трагической истории крушения могущественной империи, личность фрейлины Анны Александровны Вырубовой, урожденной Танеевой, неразрывно связана с императрицей Александрой Федоровной, с Распутиным, со всем тем кошмаром, которым была окутана придворная атмосфера Царского Села при последнем царе. Уже из опубликованной переписки царицы было ясно видно, что Вырубова являлась одной из главных фигур того интимного придворного кружка, где скрещивались все нити политических интриг, болезненных припадков, авантюристических планов и проч. Поэтому воспоминания фрейлины Вырубовой представляет животрепещущий интерес для всех кругов.

О своей семье и о том, как попала она ко двору, Вырубова в своих мемуарах пишет:

Отец мой, Александр Сергеевич Танеев, занимал видный пост статс-секретаря и главноуправляющего Его Императорского Величества Канцелярией в продолжение 20 лет. Тот самый пост занимали его дед и отец при Александре I, Николае I, Александре II, Александре III.

Дед мой, генерал Толстой, был флигель-адъютантом Императора Александра II, а его прадед был знаменитый фельдмаршал Кутузов. Прадедом матери был граф Кутайсов, друг Императора Павла I.

Несмотря на высокое положение моего отца, наша семейная жизнь была простая и скромная. Кроме службы, весь его жизненный интерес был сосредоточь в семье и любимой музыке, - он занимая видное место среди русских композиторов. Вспоминаю тихие вечера дома: брат, сестра и я, поместившись за круглым столом, готовили уроки, мама работала, отец же, сидя у рояля, занимался композицией.

6 месяцев в году мы проводили в родовом имении «Рождествено» под Москвой. Соседями были родственники - князья Голицыны и Великий Князь Сергей Александрович. С раннего детства мы, дети, обожали Великую Княгиню Елизавету Феодоровну (старшую сестру Государыни Императрицы Александры Феодоровны), которая нас баловала и ласкала, даря платья и игрушки. Часто мы ездили в Ильинское, и они приезжали к нам - на длинных линейках - со свитой, пить чай на балконе и гулять в старинном парке. Однажды, приехав из Москвы, Великая Княгиня пригласила нас к чаю, как вдруг доложили, что приехала Императрица Александра Феодоровна. Великая Княгиня, оставив своих маленьких гостей, побежала навстречу сестре.

Анна Вырубова

Фрейлина Её Величества

«Дневник» и воспоминания Анны Вырубовой

Перед вами - репринтное воспроизведение книги, выпущенной в 1928 году рижским издательством «Ориент». Книга состоит из двух частей - так называемого «Дневника» Анны Вырубовой, фрейлины последней российской императрицы, и ее воспоминаний.

«Дневник» Вырубовой печатался в 1927–1928 г.г. на страницах журнала «Минувшие дни» - приложения к вечернему выпуску ленинградской «Красной газеты». В качестве тех, кто готовил эту публикацию, были названы О. Брошниовская и З. Давыдов (последнему в настоящей книге ошибочно дана женская фамилия). Что же касается воспоминаний Вырубовой, то они в нашей стране не издавались, лишь небольшие отрывки из них были опубликованы в одном из сборников серии «Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев», выпущенной Госиздатом в двадцатые годы.

Вокруг имени Анны Вырубовой долгое время ходило много легенд и домыслов. То же можно сказать и о ее записках. Если воспоминания Вырубовой, озаглавленные автором «Страницы из моей жизни», на самом деле принадлежат ее перу, то «Дневник» является не чем иным, как литературной мистификацией. Авторами этой социально заказанной мистификации были писатель Алексей Толстой и историк П. Е. Щеголев. Нельзя не отметить, что сделано это с величайшим профессионализмом. Естественно предположить, что «литературную» часть дела (в том числе стилизацию) выполнил А. Н. Толстой, «фактическую» же сторону разработал П. Е. Щеголев, который, как известно, кроме всего прочего, был редактором семитомного издания «Падение царского режима».

Книгу «Фрейлина ее величества» составил и прокомментировал С. Карачевцев. Публикуя под одной обложкой «Дневник» и воспоминания Вырубовой, он подверг их значительным сокращениям (особенно это касается «Дневника»). Однако книга, сопоставляющая в целом эти сочинения, будет, без сомнения, интересна и сегодняшнему читателю, который сможет сделать из этого сопоставления собственные выводы.

Нужно сказать, что домыслами сопровождалась и дальнейшая судьба Анны Александровны Вырубовой. Еще в 1926 году журнал «Прожектор» сообщил о смерти в эмиграции бывшей фрейлины, «личного друга Александры Федоровны», «одной из самых ярых поклонниц Григория Распутина». В вышедшем недавно (1990) Советском энциклопедическом словаре осторожно сказано, что Вырубова умерла «после 1929». Между тем, как стало известно, под своей девичьей фамилией (Танеева) бывшая фрейлина ее величества прожила в Финляндии более четырех десятилетий и скончалась в 1964 году в возрасте восьмидесяти лет; похоронена она в Хельсинки на местном православном кладбище. В Финляндии Анна Александровна вела замкнутый образ жизни, уединившись в тихом лесном уголке Озерного края, на что, впрочем, имелись довольно веские причины. Во-первых, выполняя данный перед тем, как покинуть родину, обет, она стала монахиней; во-вторых, многие эмигранты не желали общаться с человеком, чье имя было скомпрометировано одним лишь упоминанием рядом с именем Григория Распутина.

Обстоятельные подробности последних десятилетий жизни А. А. Вырубовой-Танеевой выяснил иеромонах Арсений из Ново-Валаамского монастыря, что в четырехстах километрах к северо-востоку от столицы Финляндии.

Многие годы бывшая фрейлина работала над мемуарами. Но издать их она так и не решилась. Они были выпущены на финском языке уже после ее смерти. Думаем, что со временем и эта книга придет к нашему читателю.

А. Кочетов

Колесница времени мчится в наши дни быстрее экспресса, Прожитые годы уходят назад, в историю, порастают быльем, утопают в забвении. С этим не может, однако, примириться пытливый человеческий ум, побуждающий нас добывать из мглы прошлого хотя бы отдельные обломки былого опыта, хотя бы слабое эхо отзвучавшего дня. Отсюда - постоянный и большой интерес к историческому чтению, еще более возросший у нас после революции; она открыла многочисленные архивы и сделала доступными такие уголки прошлого, которые раньше были под запретом. Широкого читателя всегда гораздо больше влекло к ознакомлению с тем, «что было», нежели с тем, «чего не было» («выдумкой сочинителя»).

В трагической истории крушения могущественной империи, личность фрейлины Анны Александровны Вырубовой, урожденной Танеевой, неразрывно связана с императрицей Александрой Федоровной, с Распутиным, со всем тем кошмаром, которым была окутана придворная атмосфера Царского Села при последнем царе. Уже из опубликованной переписки царицы было ясно видно, что Вырубова являлась одной из главных фигур того интимного придворного кружка, где скрещивались все нити политических интриг, болезненных припадков, авантюристических планов и проч. Поэтому воспоминания фрейлины Вырубовой представляет животрепещущий интерес для всех кругов.

О своей семье и о том, как попала она ко двору, Вырубова в своих мемуарах пишет:

Отец мой, Александр Сергеевич Танеев, занимал видный пост статс-секретаря и главноуправляющего Его Императорского Величества Канцелярией в продолжение 20 лет. Тот самый пост занимали его дед и отец при Александре I, Николае I, Александре II, Александре III.

Дед мой, генерал Толстой, был флигель-адъютантом Императора Александра II, а его прадед был знаменитый фельдмаршал Кутузов. Прадедом матери был граф Кутайсов, друг Императора Павла I.

Несмотря на высокое положение моего отца, наша семейная жизнь была простая и скромная. Кроме службы, весь его жизненный интерес был сосредоточь в семье и любимой музыке, - он занимая видное место среди русских композиторов. Вспоминаю тихие вечера дома: брат, сестра и я, поместившись за круглым столом, готовили уроки, мама работала, отец же, сидя у рояля, занимался композицией.

6 месяцев в году мы проводили в родовом имении «Рождествено» под Москвой. Соседями были родственники - князья Голицыны и Великий Князь Сергей Александрович. С раннего детства мы, дети, обожали Великую Княгиню Елизавету Феодоровну (старшую сестру Государыни Императрицы Александры Феодоровны), которая нас баловала и ласкала, даря платья и игрушки. Часто мы ездили в Ильинское, и они приезжали к нам - на длинных линейках - со свитой, пить чай на балконе и гулять в старинном парке. Однажды, приехав из Москвы, Великая Княгиня пригласила нас к чаю, как вдруг доложили, что приехала Императрица Александра Феодоровна. Великая Княгиня, оставив своих маленьких гостей, побежала навстречу сестре.

Первое мое впечатление об Императрице Александре Феодоровне относится к началу царствования, когда она была в расцвете молодости и красоты: высокая, стройная, с царственной осанкой, золотистыми волосами и огромными, грустными глазами - она выглядела настоящей царицей. К моему отцу Государыня с первого же времени проявила доверие, назначив его вице-председателем Трудовой Помощи, основанной ею в России. В это время зимой мы жили в Петербурге, в Михайловском Дворце, летом же на даче в Петергофе.

Возвращаясь с докладом от юной Государыни, мой отец делился с нами своими впечатлениями. На первом докладе он уронил бумаги со стола, Государыня, быстро нагнувшись, подала их сильно смутившемуся отцу. Необычайная застенчивость Императрицы его поражала. «Но, - говорил он, - ум у неё мужской - une téte d’homme». Прежде же всего она была матерью: держа на руках шестимесячную Великую Княжну Ольгу Николаевну, Государыня обсуждала с моим отцом серьезные вопросы своего нового учреждения; одной рукой качая колыбель с новорожденной Великой Княжной Татьяной Николаевной, она другой подписывала деловые бумаги. Однажды, во время одного из докладов, в соседней комнате раздался необыкновенный свист.

Какая это птица? - спрашивает отец.

Это Государь зовет меня, - ответила, сильно покраснев, Государыня и убежала, быстро простившись с отцом.

Впоследствии, как часто я слыхала этот свист, когда Государь звал Императрицу, детей или меня; сколько было в нем обаяния, как и во всем существе Государя.

Обоюдная любовь к музыке и разговоры на эту тему сблизили Государыню с нашей семьей. Я уже упоминала о высоком музыкальном даровании моего отца. Само собой разумеется, что нам с ранних лет дали музыкальное образование. Отец возил нас на все концерты, в оперу, на репетиции и во время исполнения часто заставляя следить по партитуре; весь музыкальный мир бывал у нас, - артисты, капельмейстеры, - русские и иностранцы. Помню, как раз пришел завтракать П. И. Чайковский и зашел к нам в детскую.

Образование мы, девочки, получили домашнее и держали экзамен на учительниц при округе. Иногда через отца мы посылали наши рисунки и работы Императрице, которая хвалила нас, но в то же время говорила отцу, что поражается, что русские барышни не знают ни хозяйства, ни рукоделия, и ничем, кроме офицеров, не интересуются.

У последнего русского царя Николая II и его супруги Александры Федоровны (немецкой принцессы Алисы Гессен-Дармштадтской) было довольно мало как верных друзей, так и людей, которым они всецело доверяли. Но таковые были. Роль же ближайшего человека монаршей четы играла фрейлина Ее Величества Анна Александровна Вырубова.

Враги Николая II и его семьи нена­видели Анну Вырубову едва ли не больше, чем самого русского императо­ра и его супругу. Сегодня же поклонни­ки последнего русского царя, наоборот, подняли на щит не только царскую чету, но и оставшуюся верной им до их по­следних дней Вырубову. Правда, как это почти всегда бывает, располагается где- то посередине.

Анна Вырубова принадлежала к тому типу людей, которых можно на­звать вечными помощниками, спутни­ками, служителями сильных мира сего. Многие сомневались в ее ис­кренности. А зря. Существа подоб­ного склада отличаются абсолют­но собачьей преданностью по отношению к тем, кого они избра­ли себе в «хозяева». И полностью подчиняют свою жизнь их интере­сам. Не стоит, конечно, игнориро­вать тот факт, что фрейлина вы­брала себе в повелители не кого-нибудь, а императора и им­ператрицу Российской империи. Но сомневаться стоило бы скорей не в искренности ее, а в уме.

Анна Танеева родилась в 1884-м в семье управляющего император­ской канцелярии. Мать ее была праправнучкой великого полко­водца Кутузова. Девочка отлича­лась кротостью и… неуклюжестью: круглолицая, грузная, с нежными голубыми глазами, Анна принадле­жала к тем, кого, фигурально выра­жаясь, в оркестрах не назначают первы­ми скрипками.

И образование она получила не бог весть какое: в начале XX века девица Та­неева стала обладательницей диплома домашней учительницы. Ее звездный час пробил в 1904 году, когда девятнадцати­летнюю аристократку взяла во фрейли­ны Александра Федоровна — супруга им­ператора Николая II. К тому моменту царица жила в России уже десять лет. Она приняла православие, не только офици­ально, но и душой: супруга царя соблю­дала обряды и много говорила и писала о своей преданности новой вере.

Не меньше, чем новую религию, цари­ца любила своего мужа. Их брак был счастливым: каждый из супругов стал лучшим другом для другого. А вот осо­бенно близких друзей императрице до встречи с Вырубовой найти как-то не уда­валось. Ее не любили ни при дворе, ни тем более вне его — за то, что немка, за то, что держалась высокомерно, холодно и чопорно, за то, что была истерична, за то, что была ограниченна: рассматривала поступки людей исключительно с рели­гиозной точки зрения — что есть грех, а что нет. Председатель Совета министров Российской империи граф Сергей Витте прямо именовал царицу «не­нормальной» и считал, что именно союз с ней усугубил недостатки безвольного царя.

В такой обстановке и с подоб­ным набором личных качеств ца­рица весьма нуждалась в близкой подруге, которая приняла бы ее такой, какая она есть, слушала бы ее, соглашалась бы с ней и была бы ей предана всегда. Такого че­ловека Александра нашла в лице Анны Танеевой. Тут недостатки фрейлины обернулись ей же на пользу. Императрице в наперсни­цах не нужна была ни красавица, ни умница, ни светская львица. Царица сама звезд с неба не хва­тала и окружала себя себе же по­добными.

Кроме того, у Александры Фе­доровны и ее ближайшей подруги была общая страсть: привязан­ность к мистике. В царице это увлечение расцвело особенно сильно после того, как стало ясно: наследник престола це­саревич Алексей страдает гемофилией.

Итак, 1904 год стал поворотным для двора: в том году родился больной на­следник, и Вырубова оказалась самой близкой к императорской семье.

В следующем году в семье императо­ра случилось еще одно знаменатель­ное событие: Милица Николаевна, су­пруга великого князя Петра Николаевича, познакомила царя и его жену с Григорием Распутиным. «Ста­рец» говорил, что он лечит все болезни, и гемофилию в том числе. По слухам, Распутин на самом деле «заговаривал» кровотечения малолетнего Алексея.

Кроме безумно склонной к мистике Милицы, в «рекламной кампании» ку­десника приняла активное участие и Танеева. В 1907 году ее выдали замуж за офицера Вырубова. Но брак, не просу­ществовав и года, распался. Тут-то Анна и вспомнила о предсказании «старца». Вот как она писала об этом в своих ме­муарах: «Я попросила его (Распутина. — Прим. авт.) помолиться, чтобы я всю жизнь могла положить на служение Их Величествам. «Так и будет», — ответил он, и я ушла домой. Через месяц я написа­ла Великой Княгине, прося ее спросить Распутина о моей свадьбе. Она ответи­ла мне, что Распутин сказал, что я вый­ду замуж, но счастья в моей жизни не будет». Григорий напомнил ей ее куми­ра Иоанна Кронштадтского, который, по ее мнению, в 1902 году исцелил ее от брюшного тифа.

В общем, Вырубова после развода с еще большим пылом разделила страсть царицы к «старцу». Теперь одинокая и преданная царской семье Анна Александровна всегда жила поблизости от августейшего семейства. С императри­цей и ее дочерьми она вышивала, вела повседневные беседы, читала религи­озные книги. Григорий Распутин назы­вал ее по-свойски Аннушкой. Фрейли­на успешно выполняла роль посредницы между «старцем» и цари­цей, посылая за ним, когда он был ну­жен Александре или наследнику.

Странный «квартет» — царь, царица, Распутин и Вырубова — выводил из со­стояния равновесия не только предста­вителей либеральной и высокообразо­ванной русской интеллигенции. Придворная знать и члены царского семейства не понимали этой дружбы. Другие фрейлины открыто ревновали царицу к ее лучшей подруге и наперс­нице.

Россия полнилась ужасными слуха­ми: будто «старец» пребывает в интим­ных отношениях и с Вырубовой, и с ца­рицей, и даже с ее дочерьми. Страна же содрогалась от разных катаклизмов: революции 1905 года, войны 1914 года, постоянных общественных волнений.

Но уютный мир тихого дворца в Цар­ском Селе как будто не знал никаких потрясений. И его оплотом была во многом кроткая и голубоглазая Аннушка Вырубова. Впрочем, спустя годы она писала: «Когда я вспоминаю все события того времени, мне кажется, как будто Двор и высший свет были как бы большим су­масшедшим домом, настолько запутан­но и странно все было».

В 1914 году Вырубова вместе с цари­цей и ее дочерьми работала сестрой ми­лосердия в госпитале для раненых. Но и этот гуманный и бескорыстный труд не поднял в глазах общественности пре­стиж двора Романовых. Репутация августейшего семейства и их фаворитки ока­залась подорвана бесповоротно.

В начале 1915 года Анна Алексан­дровна на пути из Царского Села в сто­лицу попала в страшную железнодо­рожную катастрофу. Ее, серьезно пострадавшую, истекающую кровью, вытащили из покореженного состава. Лечение заняло несколько месяцев. Те­перь Вырубова передвигалась в инва­лидном кресле или на костылях. Желез­ная дорога выплатила императорской фаворитке огромную компенсацию. На эти деньги Анна организовала госпи­таль для военных.

Во время болезни царь и в особенно­сти царица ежедневно проводили часы у постели любимой Аннушки. Постепен­но ей становилось лучше…

Но уютный мирок рушился на глазах. В декабре 1916 года группа дворян-заговорщиков, недовольных активной деятельностью энергичного «старца» при дворе, убили его. Это стало чем-то вроде сигнала к началу революции в России.

После февральских событий 1917 года Вырубову арестовали. На проща­ние она успела только обменяться ико­нами с царем и царицей. Она хорошо запомнила их заплаканные лица — боль­ше Анна Александровна своих ближай­ших друзей не видела.

Ее ненадолго отпустили. Но после Ок­тябрьской революции фрейлину заклю­чили под стражу уже большевики.

В тюрьме всеобщее любопытство было удовлетворено: Вырубову прове­рили на предмет связи с Распутиным. Подозрения оказались ложными: фрей­лина была девственницей.

Из-под ареста ей удалось сбежать. Многие месяцы «вечная тень» импера­трицы пряталась по чужим людям. В 1920 году верные люди помогли быв­шей фрейлине и ее матери бежать в Финляндию по льду Финского залива.

Остаток своей долгой жизни — до 1964 года — Анна Александровна прове­ла в Хельсинки. После смерти матери Вырубова приняла постриг и стала мо­нахиней Марией. Она написала воспо­минания, в которых изъяснялась в своей любви к монаршей чете. Но в то же вре­мя сама лучшая подруга царицы призна­вала: катаклизмы, произошедшие в Рос­сии, во многом были спровоцированы неправильным поведением ее лучших друзей.

Близкая подруга, любимая фрейлина убиенной императрицы Александры Федоровны Анна Вырубова невероятно быстро сумела завоевать доверие государей и без труда проникнуть в царские покои. Ей, как никому другому, были известны все тайны двора, все болевые точки каждого из членов правящей семьи. Участие в царских оргиях, преступная связь с Распутиным, заговор, шпионаж - вот лишь малая часть грехов, приписываемых ей современниками. Кем на самом деле была фаворитка Их Величеств? Какую роль сыграла в жизни Романовых, а может, и судьбе державы?

Текст: Юлия Бекичева

Царице моя преблагая, надеждо моя Богородице... обидимых Покровительнице, зриши мою беду, зриши мою скорбь. Помози ми, яко немощну...

Помолившись, доктор встал с колен, посмотрел в окно. Выцветала парижская осень. Зарядили дожди. Через три дня его ожидают на заседании Общества русских врачей, а после он обещал навестить захворавшего Мережковского.

Мсье Манухин, вам письмо из России, - горничная положила перед доктором пухлый конверт: «Любезный Иван, - писал старинный друг и коллега, - спешу осведомиться, как здоровье твоё? Отправляю тебе журнал «Минувшие годы». Уверен, одна из публикаций, размещённых в этом номере, вызовет у тебя немалый интерес...»

Доктор надел пенсне и начал листать присланный журнал. Что это должна быть за статья? Долго гадать не пришлось. На третьей странице крупным шрифтом был напечатан заголовок: «Фрейлина ея Величества. Интимный дневник Анны Вырубовой».

Иван Иванович Манухин хорошо помнил, как в 1917 году по приглашению Временного правительства ступил на землю Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. В обязанности его входило наблюдать, а также составлять медицинские заключения о физическом и душевном здоровье заключенных. В один из студеных мартовских дней доктор услышал скрежет кованых ворот и грубые окрики конвоя. Во двор, опираясь на костыли, вошла полнотелая арестантка с измученным лицом.

Кто эта женщина? - поинтересовался у помощника Иван Иванович.
- Та самая Вырубова. Приближенная государыни. Ушлая, распутная бабёнка. Недалеко от царицы с царем ушла. Да что вы, право, доктор, сами не знаете? Вся Россия о дворцовых бесчинствах судачит.

Лечащим врачом фрейлины был назначен доктор Серебренников. Только позже Иван Манухин узнал, что, несмотря на тяжелые увечья, которые Анна получила во время одного из своих путешествий по железной дороге, содержалась она в ужасных условиях. Солдаты, охраняющие арестантку, относились к ней с особой жестокостью: избивали, плевали в предназначенную для Вырубовой бурду, судачили о многочисленных интимных её приключениях. Серебренников поощрял издевательства. На глазах у конвоя он раздевал Анну донага и, крича, что она отупела от разврата, хлестал её по щекам. От сырости в камере фрейлина подхватила воспаление лёгких. Голодная, охваченная лихорадкой, почти каждое утро Вырубова теряла сознание. За то, что посмела заболеть, её лишили прогулок и редких свиданий с близкими. Допросы длились по четыре часа. Приближенной Её Величеств вменяли в вину шпионаж, взаимодействие с тёмными силами, участие в оргиях с Распутиным и царскими особами. Со временем следственная комиссия сменила вспыльчивого и скандального Серебренникова на другого врача. Им стал Иван Манухин. Когда он впервые осматривал Анну, на её теле не было живого места.

Доктор вспомнил это теперь, сидя в своей парижской квартире и жадно глотая слова, напечатанные на раскрытых перед ним страницах «Дневника фрейлины». Странно, но до сих пор Иван Иванович ничего не слышал об этом документе.

Из «Дневника»:

«Отец мой, Александр Сергеевич Танеев, занимал видный пост статс-секретаря и главноуправляющего Его Императорского Величества Канцелярией в продолжение 20 лет. Тот самый пост занимали его дед и отец при Александре I, Николае I, Александре II и Александре III. Шесть месяцев в году мы с семьёй проводили в родовом имении под Москвой. Соседями были родственники - князья Голицыны и Великий Князь Сергей Александрович. С раннего детства мы, дети, обожали Великую Княгиню Елизавету Федоровну (старшую сестру Государыни Императрицы Александры Феодоровны). Однажды, приехав из Москвы, Великая Княгиня пригласила нас к чаю, как вдруг доложили, что приехала Императрица Александра Феодоровна»...

«Уже одно происхождение Анны Танеевой (Вырубовой) определило дальнейшую её судьбу, - писал в предисловии редактор дневника. - Она оказалась среди тех, кто «писал историю». 19-летней девушкой, в январе 1903 года Анна Танеева (Вырубова) получила шифр - т.е. была назначена городской фрейлиной, временно заменившей приболевшую фрейлину Софью Джамбакур-Орбелиани. Хитрая и умная, Анна быстро вошла в доверие к государыне Александре Феодоровне, и та, вопреки всеобщему недовольству, назначила Анну Танееву (Вырубову) штатной своей фрейлиной».

Доктор помнил: молва не щадила ни государыню, ни новую её приближенную. Даже в Императорской военно-медицинской академии, где обучался Иван Манухин, сплетничали о том, как невзлюбила молоденькую Танееву придворная знать. Государыне Александре Федоровне пеняли на незнание этикета: «Ко двору могут быть приближены лишь носители некоторых фамилий. Все прочие, даже представители родового дворянства, права не имеют». «Она имеет право уже только потому, что она моя подруга, - огрызалась Александра Федоровна, защищая Танееву. - Теперь я знаю, что хотя бы один человек служит мне для меня, но не ради вознаграждения». С этой поры Анна Вырубова повсюду следовала за царицей.

Из «Дневника»:

«Как, в сущности, всё ужасно! Я была втянута в их жизнь! Если бы у меня была дочь, я дала бы ей прочесть мои тетради, чтобы спасти её от возможности или от стремления сблизиться с царями. Это такой ужас, точно тебя погребают заживо. Все желания, все чувства, все радости - всё это принадлежит уже не тебе».

Доктор Манухин не верил своим глазам. Она не могла написать этого! «Дневник», опубликованный в этой газетёнке, ни по стилю, ни по тону даже отдаленно не напоминал изданные в 1923 году в Париже официальные мемуары Анны Александровны.

Когда Танеевой исполнилось 22 года, императрица Александра помогла своей подруге подобрать, как ей казалось, достойную партию - флотского лейтенанта Александра Васильевича Вырубова. Вырубов был одним из тех, кто принимал участие в попытке прорыва блокированной гавани Порт-Артура. Броненосец «Петропавловск», на котором находился Вырубов и его товарищи, подорвался на мине и затонул в считанные секунды. Из 750 человек экипажа спастись удалось только 83. Среди выживших оказался будущий муж Анны Танеевой. В апреле 1907 года состоялось бракосочетание фрейлины Анны Александровны и Александра Васильевича. На свадьбе присутствовали Николай II и Александра Федоровна. Они же благословили молодых иконой. В кулуарах царского дворца и за его пределами рождались новые сплетни: «Вы слышали? Государыня Александра Фёдоровна рыдала так, словно выдавала замуж родную дочь. С чего бы?» Отныне Анна Александровна не могла быть фрейлиной, поскольку на эту должность могли претендовать только незамужние девушки.

Из «Дневника»:

«Мне от него не надо ласк, это мне отвратительно. Все говорят: «Папа (Николай II. - Прим. автора) приходит к тебе не просто так. После его ласк я два дня не могу двинуться. Никто не знает, какой он дикий и зловонный. Я думаю, если бы он не был царём... ни одна женщина не отдалась бы ему по любви. Когда он бывает у меня, говорит: «Одну я любил, одну ласкал по-настоящему - мою канарейку» (так он называет Кшесинскую). А другие что? Брыкаются как суки».

Анна Вырубова не могла писать этого «Дневника»! Весь он был пропитан не свойственными ей грубостью и цинизмом. Или он, Иван Манухин, сошёл с ума? Или ошибся в ней? «Она и в постели у Николая побывала», - вспомнились доктору слова тюремного помощника.

Спустя год после свадьбы Вырубовых поползли слухи о том, что жизнь у Анны и Александра Васильевича не задалась и они расстались. Как объяснял это «Дневник...»? Доктор Манухин стал снова судорожно листать страницы, пока не добрался до нужного места.

Из «Дневника»:

«Он (Орлов. - Прим. автора) был вдовцом, я - взрослой девушкой. Какое счастье охватило нас, но не прошли ещё первые дни счастья, как на горе его увидела Мама (государыня Александра Федоровна. - Прим. автора) и полюбила его. Она отняла у меня моего дорогого. И вот когда Соловушка (Орлов. - Прим. автора) был с Мамой, она предложила мне выйти замуж за Вырубова. Дом мой стал местом для свиданий Мамы и Соловушки. Когда Соловушка забывал здесь свою перчатку, мой муж, зная о моей тайной любви, жестоко избивал меня».

Доктор Манухин задумался: ни о какой тайной любви Вырубова в своих официальных мемуарах не пишет. Ни слова, ни намёка об Орлове не услышал он от неё и при личных встречах. А ведь доктор почти наизусть помнил все их разговоры в камере.

Измождённая, чёрная от побоев, Вырубова откровенно рассказывала ему о своей жизни:
- Когда в 1903 году я временно заместила прежнюю, захворавшую фрейлину, царские особы пригласили меня на совместный отдых. С нами были дети. Вместе с Государыней мы гуляли, собирали чернику, грибы, изучали тропинки. Именно тогда мы очень сдружились с Александрой Фёдоровной. Когда прощались, она сказала мне, что благодарна Богу, что у неё появился друг. Я также привязалась к ней и полюбила её всем сердцем. В 1907 году я вышла замуж за Вырубова. Брак этот ничего, кроме горя, мне не принес. Вероятно, на состоянии нервов моего мужа отразились все ужасы пережитого, когда тонул «Петропавловск». Вскоре после свадьбы я узнала о половом бессилии супруга, у него появились признаки тяжёлого психического заболевания. Я тщательно скрывала проблемы мужа от окружающих, в особенности от моей матери. Расстались мы после того, как однажды в приступе ярости Вырубов раздел меня, повалил на пол и стал избивать. Муж мой был признан ненормальным и помещён в лечебное учреждение в Швейцарии.

А вот как отзывался о муже Анны Александровны Пьер Жильяр - наставник детей Николая I и Александры Фёдоровны: «Муж Вырубовой был негодяем и пьяницей. Молодая жена возненавидела его, и они расстались».

И снова загудел пчелиный улей, снова разлился яд придворных сплетен, разносимых «чернью». «Государыня Александра Федоровна пригласила подругу поселиться как можно ближе к царственным особам». «Несмотря на семейную драму (не был ли брак прикрытием для царских утех?), Вырубова согласилась отправиться с государыней в очередное плаванье и спала с царицей в одной каюте». «Государыня ежедневно навещает лжефрейлину, определила своей подруге денежное довольствие».

О лесбийских наклонностях Александры Фёдоровны и Анны Вырубовой не рассуждал только ленивый. Дрова в костёр сплетен активно подбрасывали камер-фрау императрицы Александры Фёдоровны Зинотти и камердинер Николая I Радциг. Последний обращал внимание на то, что «Николай уходит вечером в кабинет заниматься, а они (императрица и Вырубова - Прим. автора) - в спальню».

«У меня не было и нет никаких сомнений относительно чистоты и безукоризненности этих отношений. Я официально заявляю об этом как бывший духовник государыни», - говорил отец Феофан.

«Мне известно, кто пустил сплетню. Председателю Совета министров П.А. Столыпину, не желающему терять своё влияние, выгодно выставлять Императрицу, а главное - её окружение в дурном свете, - писал в своём дневнике граф А.А. Бобринский, хорошо осведомлённый о деяниях Столыпина. - На самом же деле говорят, что лесбийская связь Императрицы Александры Фёдоровны и Анны Вырубовой сильно преувеличена».

Перебирая в памяти обрывки услышанных некогда разговоров, доктор Иван Манухин снова и снова реанимировал прямую речь Анны Александровны:
- После того как я получила развод, официальной должности у меня не было. Я жила при царице как неофициальная фрейлина и была её личным другом. Первые два года Государыня проводила меня в кабинет через комнату слуг, как контрабанду, чтобы я не встречалась с её штатными фрейлинами и не возбуждала их зависти. Мы коротали время за чтением, рукоделием, беседами. Секретность этих встреч рождала ещё больше сплетен.

«После неудавшегося брака с Вырубовым Анна Александровна нашла утешение в религии, - вспоминал Пьер Жильяр. - Она была сентиментальна и склонна к мистицизму. Не обладая особым умом и проницательностью, она полагалась исключительно на эмоции. Вырубова действовала не в корыстных интересах, но из искренней преданности императорской семье, из желания помочь ей».

В свете болтали, что страстью к разврату Вырубову «заразил» Распутин. Анна, в свою очередь, ещё крепче привязала к себе царицу. Близкая «Маме» душой и телом, Анна Александровна могла внушить ей любую мысль, сподвигнуть на любое деяние. Этим якобы и пользовался старец Распутин. Манипулируя Вырубовой, он управлял самой государыней, а следовательно - самим государем.

Бывшие фрейлины, придворные охотно делились с окружающими информацией о том, как лжефрейлина «лобызалась со старцем, а тот похлопывал её по бедрам, прижимал к себе, облизывал и щипал, точно успокаивал игривую лошадь».

От пристальных взглядов придворных не ускользнуло и то, что теперь Распутин, Вырубова-Танеева и императрица Александра стали встречаться в доме Анны Александровны втроём.

Из «Дневника»:

«Я сказала Маме: - Он необычайный. Ему всё открыто. Он поможет Маленькому (цесаревичу Алексею. - Прим. автора). Надо его позвать. И Мама сказала: - Аня, пусть он придёт. Это... Да будет воля Божья!»

Если верить не «Дневнику», а опубликованным самой Вырубовой воспоминаниям, всё обстояло иначе:
- Паутину плели те придворные, кои пытались получить блага от Их Величеств - через меня или иным путём. Когда у них это не получалось, рождалась зависть и злость, после - пустословье. Когда начались гонения на Распутина, в обществе стали возмущаться его мнимым влиянием, все отреклись от меня и кричали, что я познакомила его с Их Величествами. Легко было свалить вину на беззащитную женщину, которая не смела и не могла выразить неудовольствия. Они же, сильные мира сего, спрятались за спину этой женщины, закрывая глаза и уши на тот факт, что не я, а Великие Князья с их жёнами привели во дворец сибирского странника. За месяц до моей свадьбы Ея Величество просила Великую Княгиню Милицу Николаевну познакомить меня с Распутиным. Вошёл Григорий Ефимович, худой, с бледным, изможденным лицом. Великая Княгиня сказала мне: «Попросите его помолиться о чём-нибудь в особенности». Я просила его помолиться, чтобы я всю жизнь могла положить на служение Их Величествам. «Так и будет», - ответил он, и я ушла домой. Через месяц я написала Великой Княгине, прося узнать у Распутина о моей свадьбе. Она ответила, что Распутин сказал: я выйду замуж, но счастья в моей жизни не будет».

Из «Дневника»:

Ради исторической правды я должна сказать: Распутин был простой странник, каких немало на Руси. Их Величества принадлежали к категории людей, верящих в силу молитвы подобных «странников». Распутин бывал у Их Величеств раз-два в год. Им воспользовались как поводом для разрушения всех прежних устоев. Он стал символом ненависти всех: бедных и богатых, мудрых и глупых. Но громче всех кричала аристократия и Великие Князья. Они рубили сук, на котором сами сидели, - рассказывала доктору, а позже писала в официальных мемуарах фрейлина Их Величеств.

После революции Анна Александровна неоднократно подвергалась арестам и допросам. Летом 1917 года Медицинская комиссия Временного Правительства во главе с Иваном Ивановичем Манухиным установила, что Анна Вырубова никогда, ни с одним мужчиной не состояла в интимной связи. За отсутствием состава преступления любимая фрейлина государыни была отпущена на свободу. Боясь снова оказаться под арестом, долгое время скиталась по квартирам друзей. В 1920 году вместе с матерью Анна Вырубова нелегально перебралась в Финляндию, где приняла постриг в Смоленском Скиту Валаамского монастыря. В 1923 году выпустила книгу воспоминаний на русском языке (книга вышла в Париже). Подлинность «Дневника фрейлины», опубликованного в журнале «Минувшие годы» в 1927-1928 годах и присланного доктору Манухину в Париж, была поставлена под сомнение многими критиками и учеными. Предположительно, «Дневник...» являлся социальным заказом новой власти, выполненным писателем Алексеем Толстым и историком Павлом Щеголевым. Сама Вырубова свою причастность к «Дневнику...» публично опровергла. Умерла Фрейлина Их Величеств в возрасте 80 лет в Хельсинки. С её смертью споры о роли Анны Танеевой (Вырубовой) в российской истории не прекратились.

После Октябрьского переворота 1917 г. все близкие и доверенные лица русского царя нещадно уничтожались. В этом смертельном списке должно было появиться и имя лучшей подруги императрицы Александры Фёдоровны — фрейлины Анны Вырубовой (урождённой Танеевой), однако она чудом ускользнула от ЧК.

Анна Танеева на костюмированном придворном балу в Эрмитаже, 22 января 1903 года. Фото: public domain

В 1922 г. в Париже вышла её книга «Страницы моей жизни», которая активно не понравилась как советской власти, так и отдельным представителям белой эми-грации. Правда от Анны Вырубовой колола глаза и тем и другим, но даже её многочисленные недоброжелатели понимали: «милая мученица», как называла её в письмах императрица, больше других имела право голоса.

«Дешёвые колечки»

В декабре 1920 г. советско-финскую границу в районе пролива перешла босая женщина в драном пальтишке. Услышав шум, она решила, что это погоня. Оказалось, сзади прошёл ледокол «Ермак». Ещё чуть-чуть — и побег был бы невозможен. Эти «чуть-чуть» преследовали Анну. Все 5 раз, что она сидела в тюрьме, фрейлина оказывалась между жизнью и смертью. Первый раз её арестовал «маленький бритый человек» — Керенский . В камере с неё содрали цепочку вместе с православным крестом. Били кулаком в лицо, плевали в миску с бурдой — единственной едой. Солдаты, срывавшие с Анны драгоценности, возмущались, что «колечки дешёвые».

Анна никогда не была помешана на драгоценностях, вкладывала средства в благотворительность. Так, в 1915 г. Анна получила огромные по тем временам деньги — 80 тыс. рублей — в качестве компенсации от железной дороги за увечья, полученные во время аварии, — поезд сошёл с рельс. Полгода Анна была прикована к кровати. Всё это время императрица посещала фрейлину ежедневно, вызывая зависть придворных. Потом Анна Александровна передвигалась на инвалидном кресле, а в дальнейшем на костылях или с палочкой. Прочув-ствовав, что такое быть инвалидом, все деньги без остатка фрейлина потратила на создание госпиталя для инвалидов войны, где бы их обучали ремеслу, чтобы они могли себя в дальнейшем прокормить. Ещё 20 тыс. рублей добавил Николай II . Одновременно в госпитале находилось до 100 человек.

Собственной семьи у Анны после распада короткого брака с морским офицером Александром Вырубовым не было, по-этому всю себя она отдавала служению ближним. Добрые дела не раз возвращались к ней сторицей. Однажды в тюрьме рябой солдат, один из самых злостных гонителей Анны, вдруг резко переменился. В гостях у брата он увидел на стене фото Анны. Тот сказал: «Целый год в госпитале она была мне как мать». С тех пор солдат изо всех сил помогал лучшей подруге императрицы. Она также навсегда запомнила надзирательницу, которая в кромешном аду тюрьмы на Пасху тайком подарила ей красное яичко. Анна не держала зла на своих гонителей, молилась -Богу: «Прости их, не ведают, что творят».

Императрица Александра Фёдоровна, августейшие дочери Ольга,Татьяна и Анна Александровна (слева) - сёстры милосердия. Фото: public domain

После падения Временного правительства за фрейлину с новой силой принялись большевики. Её то сажали в камеру с налётчицами и проститутками, то выпускали, то снова арестовывали. Изощрёнными пытками добивались оговорить цар-скую семью. А в конце 1919 г. от Вырубовой решили избавиться, заставив самостоятельно ковылять по петроградским улицам к месту казни. Понимая, что у Анны нет сил сбежать, в охранники ей выделили лишь одного красноармейца. «Меня спас Бог. Это чудо», — напишет она о том, как среди толпы встретила женщину, вместе с которой часто молилась в монастыре на Карповке, где покоятся мощи святого Иоанна Кронштадтского . «Не давайтесь в руки врагам, — сказала она. — Идите, я молюсь. Батюшка Иоанн спасёт Вас». Словно что-то толкнуло Анну в спину, и она смогла затеряться в толпе, прижаться к стене дома. Красноармеец в панике пробежал мимо. И тут же её кто-то окликнул — знакомый, которому она когда-то помогла. «Анна Александровна, возьмите, пригодится!» — Он сунул ей в руку 500 рублей и скрылся. Деньги она отдала извозчику, назвав адрес знакомых за Петроградом. Позвонив к ним в калитку, она потеряла сознание. Потом Анна узнала, что засада с «мотором» (машиной) три недели караулила её на Гороховой улице, где она проживала. Также ЧК разослала на все вокзалы фото Вырубовой. Как загнанный зверь, Анна несколько месяцев пряталась то в одном тёмном углу, то в другом. Скиталась по добрым людям: «Я ушла из тюрьмы. Вы меня примете?» Нашлись десятки верующих, приютивших Анну ради Христа, — рискуя при этом жизнью.

Императрица из заточения в Тобольске писала в декабре 1917 г. Анне в Петроград: «Бесконечно тебя люблю и горюю за свою “маленькую дочку” (Анна была на 12 лет младше императрицы. — Ред.) — но знаю, что она стала большая, опытная, настоящий воин Христов... знаю, что тебя тянет в монастырь». Монашеский постриг с именем Мария Анна приняла в 1923 г. на Валааме в Смоленском скиту (с 1917 по 1940 г. остров был под юрисдикцией Финляндии). Её первым духовным отцом был насельник Валаамского монастыря старец иеросхимонах Ефрем (Хробостов). Она продолжала жить в миру как тайная монахиня, поскольку трудно было найти обитель, куда бы приняли инвалида. Зарабатывала Анна преподаванием иностранных языков, коих знала несколько. Родители дали ей блестящее образование. Её отец, Александр Танеев , был управляющим личной канцелярией Николая II, а мать, Надежда Танеева , — праправнучкой великого полководца Кутузова .

Анна пережила царскую семью почти на полвека и была похоронена в 1964 г. на православном кладбище в Хельсинки. Она ушла с миром, оставшись до конца верной Богу, Царю и Отечеству, о спасении которого неустанно молилась.