Сказание авраамия палицына. Значение авраамий палицын в краткой биографической энциклопедии

Авраамий Палицын , Келарь Троицкого Сергиева Монастыря (ныне Лаврою именуемого) и Богоявленского в Москве, на Ильинской улице, бывшего Монастыря Настоятель, муж достопамятный в списке первых Патриотов, спасших Россию от бедствий в начале XVII века. Он происходил от древнего Дворянского рода, а знатнейший из предков его был некто Рыцарь, именованный Пан Иван Микулаевич, выехавший в 1373 году из Подолии в службу к Великому Князю Димитрию Ивановичу Донскому и прозванный Палицею, потому что всегда ходил с палицею весьма тяжелою, т.е., как сказано в родословной Палицыных, весом в 11,5 пуда. В конце XVI столетия Авраамий принял Монашество в Сергиевском Монастыре и, проходя разные послушания, избран наконец в Келари Монастырские. Сей чин тогда почитался важным в Монастырях. Ибо кроме распоряжения Церковных и Монашеских должностей, принадлежавшего собственно Настоятелю, все прочие Монастырские дела и учреждения зависели от Келаря. В Царствование Государя Царя Василия Ивановича Шуйского Авраамий сделался известен важными услугами Москве и потом целому Отечеству. Ибо во время бывшего там 1609 года голода несколько раз из Монастырских житниц снабжал он бедных хлебом; а во время осады города сего Поляками он сам находился в нем и чрез отписки в Троицкий Монастырь доставал оттуда осажденным порох и свинец. По низложении Царя Василия Ивановича он с Митрополитом Филаретом Никитичем отправлен был в Польшу для переговоров о преемстве Российского Престола, но, заметив вредные следствия сего посольства и одно только притеснение Посланникам Русским, возвратился с Новоспасским Архимандритом Евфимием в Россию, где нужнее была его помощь. Король сам дал им проезжую грамоту, писанную от 12 Декабря 1610 года. Но Авраамий застал Москву обуреваемую внутренними раздорами Бояр и почти уже преданную на жертву Полякам, вступившим в оную. В сие-то бедственное время он с Троицко-Сергиевским своим Архимандритом Дионисием отважился на такое предприятие, которого успех казался совсем невозможным. Они уговорили идти на избавление к Москве Князя Тюменского с товарищами и двух Сотников Стрелецких с 200 стрельцов, присовокупив к ним только 50 человек своих Монастырских слуг; а между тем разослали немедленно по всем Российским городам к Боярам и Воеводам просительные грамоты о поспешении на помощь к Царствующему граду. На сей вызов многие сыны Отечества, из разных городов прибывшие, совокупясь вместе с пришедшими от Сергиева Монастыря, под предводительством Князя Димитрия Трубецкого, подступили к Москве, сразились с Поляками, овладели Белым городом и заняли многие ворота; однакож из Китая и Кремля не могли вытеснить неприятеля. Тогда Архимандрит Дионисий и Келарь Авраамий написали вторично умолительные грамоты к Боярам и Воеводам в Казань и Понизовские города. Сей вызов был также успешен. Многие Бояре, приведши войска, соединились с прежними и, напав на Поляков, осадили их со всех сторон. Но вдруг случившееся между Казаками возмущение расстроило все дело их. Казаки убили двух Воевод, а от того и прочие Воеводы, возымев недоверчивость к войскам своим, отступили и ушли из-под Москвы. Остался только один Князь Трубецкой; а к Полякам тогда пришел еще на помощь Гетман Сапега с войском и военным запасом. Осажденные, усилясь таким образом, вытеснили Русских защитников из Белагорода; а за тем пришедший еще Гетман Ходкевич окружил и Князя Трубецкого. Русские сверх того имели крайний недостаток в съестных припасах, в свинце и порохе. Архимандрит Дионисий и Келарь Авраамий, сколько могли, снабжали защитников и всю Москву сими потребностями; а между тем разослали третично слезные умолительные грамоты по всем городам Российским, дабы все сыны Отечества поспешили на помощь погибающей Москве. На сей-то убедительный вызов достопамятные в нашей Истории Князь Пожарский и Козма Минин, собрав войско, поднялись из Нижнего Новгорода. Келарь Авраамий встретил их в Ярославле и умолял о поспешении. Он сам проводил их до Сергиевой Обители и с ними же отправился под Москву, где увещаниями и просьбами много способствовал успеху Российских войск; а когда Казаки, возроптав на неплатеж им жалованья, начали было заводить бунты и междоусобия в Русском войске, то Архимандрит и Келарь, не имея денег (ибо Царями Борисом Годуновым, Димитрием Самозванцем и Шуйским истощена уже была вся казна не только Государственная, но и Монастырская), для успокоения мятежников прислали с умолительною грамотою к ним, на раздел вместо жалованья, Церковные сокровища, низанные жемчугом ризы, стихари и проч. Такое пожертвование столько поразило мятежников, что они, устыдясь роптания своего, отослали обратно в Монастырь все утвари и поклялись, при перенесении всех возможных нужд, не отступать от Москвы, пока не освободят оной от Поляков, и обещание свое исполнили.

Сию-то несчастную, но вместе и славную в Российской Истории эпоху, начиная от кончины Царя Иоанна Васильевича до возведения на Престол Царя Михаила Федоровича, описал сам Авраамий Палицын в книге, обретающейся по разным библиотекам Российским между рукописями, под разными заглавиями; но издана она в Москве 1784 г. в четвертую долю листа, под названием: Сказание о осаде Троицкого Сергиева Монастыря от Поляков и Литвы, и о бывших потом в России мятежах . Надобно притом заметить, что в сем издании сложены вместе две книги Палицына, раздельно в рукописях находящиеся. Новиков (в Опыте Истор. Словаря о Росс. Писателях ), ссылаясь на Татищева, говорит, что якобы Палицын писал еще Летопись о Царствовании Царя Иоанна Васильевича. Но кроме того, что о сей Летописи нигде не упоминается, сам Татищев не говорит сего, а замечает только, что «Палицын о временах до Царя Михаила Феодоровича писал кратче и не столь порядочно, как Иосиф, Келейник Иова Патриарха; избрание же Царя Михаила Феодоровича описал со всеми обстоятельствами». Миллер о Палицына Летописи судит (в Ежемесяч. Сочинениях 1755 года , Апр., стр. 295), что «в ней слог больше витиеватой, нежели чтоб с натуральною Историческою простотою сходствовал». А Елагин (в Опыте повествов. о России ) прямо называет сочинение сие пристрастным. Но нельзя не заметить, что Палицын, описывая такие происшествия, в коих сам он был лицом содействующим избавлению России, не мог писать без некоторого жара и восторга, которого трудно было бы не иметь и всякому на его месте. Надобно также извинить его и в невыгодном описании Царя Бориса потому, что он писал Историю свою при Царствовании Романовых, претерпевших от Бориса жестокое гонение. О времени кончины сего Историка неизвестно; однакож он жив был еще в 1621 году и подписывался Келарем; а в 1629 году упоминается уже другой Келарь в Сергиевом Монастыре.

Авраамий Палицын (в миру - Аверкий Иванович сын Палицын) (ок. 1550 –1626) - один из самых известных церковно-политических деятелей и писателей XVII столетия.

Родом он был из детей боярских Московского уезда, из старинной служилой дворянской семьи. Ее родоначальником считался воевода Иван Микулаевич, выехавший на Русь из Литвы в 1378 г. и получивший среди москвитян прозвище "Палица", так как в бою предпочитал биться своим излюбленным видом оружия - железной палицей весом в полтора пуда.

К началу 90-х годов XVI века Аверкий Палицын достиг чина воеводы, был "государевым посланником" на Русском Севере, участвовал в отражении набега крымцев. В 1587–1588 гг. по неизвестным причинам подвергся опале со стороны Бориса Годунова, был сослан, а его имущество конфисковали. Не ранее 1597 г. он принимает монашеский постриг в Соловецком монастыре под именем Авраамия. В 1602 г. стал келарем (экономом) Соловецкого монастыря. В 1608 году Авраамий Палицын становится келарем Троице-Сергиева монастыря и, фактически, вторым лицом в монастырской иерархии после архимандрита. Сам монастырь в то время был очень богат, поэтому келарь Авраамий приобретает значительное политическое и экономическое влияние на царя Василия Шуйского. Во время осады Троице-Сергиева монастыря польско-литовскими войсками в сентябре 1608 - январе 1610 гг. Авраамий Палицын, по распоряжению царя, находился в Москве. Здесь он, с одной стороны, добивался царской помощи для осажденных в монастыре, а, с другой стороны, помогал продовольственному снабжению самой Москвы, неоднократно сбивая спекулятивные цены на хлеб. В 1611 году Авраамий Палицын находился в Смоленске и принимал участие в переговорах с польским королем Сигизмундом, но вскоре вернулся в Троицу и, вместе с тогдашним троицким архимандритом Дионисием стал соавтором патриотических посланий, побуждавших русский народ бороться с польскими захватчиками. Эти грамоты оказали значительное влияние на общие национально-освободительные настроения в России, в частности, став одним из побудительных мотивов к формированию войск народного ополчения. Активно содействовал примирению и объединению разных ополченских формирований. Действенную помощь оказывал Авраамий Палицын и народному ополчению под командованием Минина и Пожарского, освободившему Москву. В 1613 г. принял участие в Земском соборе, на котором решался вопрос об избрание нового русского царя. Подпись Авраамия Палицына стоит под "Грамотой утвержденной" об избрании на царство Михаила Романова. В 1613 - 1618 гг. деятельно занимался восстановлением
Троице-Сергиевой обители и монастырского хозяйства. В 1618 г. в течение года возглавлял монастырь. Летом 1620 г. Авраамий оставил обитель и последние восемь лет жизни он провел в Соловецком монастыре, где скончался и был похоронен.

Авраамий Палицын - автор нескольких посланий, а также выдающегося в художественном отношении произведения о Смуте - "История в память предьидущим родом" (состоит из 77 глав), крайне популярного в последующие времена (известно 226 ее списков XVII-XIX вв.). В первых главах этого сочинения (1 - 6) излагаются события от смерти Ивана Грозного до начала правления Василия Шуйского. Основную часть всей "Истории" составляет описание осады Троице-Сергиевой обители - с 7 по 56 главы (первая редакция). Собственно говоря, именно прославление монастыря и подвига его защитников, спасших обитель от разорения, и составляло главную задачу всего труда Авраамия Палицына. Именно эти главы и стали наиболее популярны и наиболее читаемы в России под названием "Сказание Авраамия Палицына". В главах с 57-й по 77-ю рассказывается о разорении и освобождении Москвы, об избрании на престол Михаила Федоровича и о вторжении польского королевича Владислава. По мнению исследователей, главы о Троицкой осаде появились не позднее 1617 г., а начальные и заключительные главы - в 1618–1619 гг. Находясь в Соловецком монастыре, Авраамий составил вторую редакцию своего сочинения, которая известна в трех списках.

В первых главах своего сочинения Авраамий Палицын подробно анализирует причины Смуты, толкуемые им как грехи русских людей перед Господом. В частности, первым грехом, по его мнению, стало убийство Борисом Годуновым молодого царевича Димитрия. Главный же грех, - "всего мира безумное молчание", - трактуется Авраамием Палицыным как подавление общественной инициативы, обернувшееся своеобразным социальным эгоизмом. Ведь в решающий момент, оставшись без законного царя, "безумно молчащее" русское общество не смогло достойно перенести это испытание и распалось на отдельные противоборствующие группы, руководимые своекорыстными интересами. В итоге, государство пришло в упадок, а безначальная русская земля "побрела розно". В этом и заключалась суть Божиего наказания, допустившего то, что Россия впала в пучину "самовластия" - "И сего ради попусти ны в самовластии быти".

Но наибольшее внимание автор уделяет истории Троицкой осады. Как известно, Троицкая обитель еще с конца XIV столетия почиталась на Руси своего рода главным духовным центром, оплотом Божией благодати, а основатель монастыря преподобный Сергий Радонежский рассматривался как один из основных небесных заступников за Русскую землю. Стоит напомнить, что именно Сергию Радонежскому было дано первое на Руси видение Богородицы, которая обещала преподобному Свое покровительство монастырю.

В период Смуты религиозно-мистическое значение Троицкой обители возросло еще более существенно. За осадой монастыря, продолжавшейся почти полтора года, с тревогой и надеждой следила вся Россия. Сами сражения под стенами обители рассматривалась как один из символических моментов борьбы между добром и злом. Ведь падение Троице-Сергиевого монастыря для религиозно-мифологического сознания русских людей той поры было равнозначно исхождению благодати от Русской земли, - если Богородица отступилась от монастыря, а преподобный Сергий не может вымолить ее заступничества за свою обитель, значит и Сам Господь отвернулся от России. Таким образом, защита Троице-Сергиевого монастыря приобретало общенациональное значение.

Свидетельством того, что Господь продолжает заботиться о монастыре, а значит и обо всей России, стали многочисленные чудесные видения, происходившие во время осады. Б.В. Кузнецов подсчитал, что по разным источникам можно найти, как минимум, 23 оригинальных сообщения о видениях в Троицком монастыре во время осады. Основная часть этих сообщений, - 18 рассказов, - находится в "Сказании Авраамия Палицына".

Собственно говоря, целью Авраамия Палицына и было то, чтобы показать своим читателям, как божественные силы являли свою поддержку обители в трудные для нее времена. Поэтому в описание тех или иных событий, происходивших в монастыре, Палицын органично включает и записи свидетельств о чудесных видениях. Причем видений удостаивались как защитники монастыря, так и осаждавшие. Первые всячески ободрялись явившимися к ним святыми, вторые же, наоборот, слышали в свой адрес грозные пророчества.

Центральной фигурой видений был, конечно же, преподобный Сергий Радонежский. Именно преподобный Сергий выступает своего рода организующим началом для других русских святых, приводя их с собой, побуждая к молитве за спасения монастыря. Так, вместе с Сергием несколько раз являлся его ученик Никон, ставший игуменом Троицкого монастыря за полгода до смерти самого основателя. Приводит Сергий и других бывших иноков - Михея, Варфоломея, Наума (Михей - это инок, который был свидетелем явления Сергию Богородицы; Варфоломей и Наум по другим источникам неизвестны). Обращается преподобный Сергий и к московским чудотворцам, с просьбой о молитве за монастырь. В одном же случае Сергий превращается в грозного начальника, - он распекает святого Серапиона Новгородского за неучастие в общей молитве святых Господу и Богородице, после чего Серапион раскаялся и вознес усердную молитву: "Отче Серапионе, почто умедлилъ еси принести моление ко всесилному Богу и Пречистей Богородицы?"

Согласно "Сказанию Авраамия Палицына" цели явлений святых были разнообразны. Например, одного из важнейших видений был удостоен тогдашний архимандрит монастыря Иоасаф. Усердно молящийся перед иконой Богородицы, он, оказавшись в "тонком сне", узрел преподобного Сергия, поведавшего о том, что Божия Матерь продолжает оберегать обитель: "… Предстоит бо и молится Богу о обители и о вас Святая Пречистая Богородица и Приснодева Мариа с аггелскими лики и со всеми святыми". В других случаях святые укрепляли волю защитников, ободряли их, предупреждали о возможных атаках противника, подсказывали, как вылечиться от болезней и т.д.

Осаждавшие же крепость войска множество раз были свидетелями различных страшных знамений и чудесных видений. В этом отношении сбывалось "жестокое" пророчество, данное Сергием Радонежским гетману, командующему войсками: "Молбу на вас, злодеевъ, сотворю вышнему Царю, и во веки осуждени будете мучитися в геонских муках".

Ополчался на осаждавших монастырь не только Сергий, но и архангел Михаил. После того, как во время обстрела был поврежден образ архангела Михаила, он явился архимандриту, "лицо его, как свет, сияло, в руке он держал скипетр" и говорил он противникам: "О врази лютори! Се ваша, беззаконницы, дерзость и до моего образа доиде. Всесилный же Богъ воздастъ вам въскоре отмщение". Стоит напомнить, что архангел Михаил считается предводителем ангельского воинства, архистратигом. Это самый грозная фигура в православной символике, самый "опасный" представитель небесных сил. К нему за помощью старались обращаться в случае крайней нужды. И в данном случае явление и обещание архистратига Михаила несомненно внушало большие надежды защитникам обители.

Между прочим, на следующий день после угрозы архангела Михаила многие видели, как во главе отряда защитников монастыря оказался небесный всадник - "лице же его, яко солнце, конь же под ним, яко молния блистаяся". Этот всадник помог захватить вражеские орудия, после чего исчез. А вскоре осаждавшие крепость видели под стенами старца на коне, который грозил им обнаженным мечом, а потом тоже исчез.

Реакция, как защитников монастыря, так и осаждавших его, на все эти видения была различна. Защитники монастыря в большинстве случаев к видениям прислушивались, - служили молебны, исполняли указания. Впрочем, иногда, и смеялись. Осаждавшие монастырь тоже в иных случаях реагировали на угрозы, - переходили на сторону защитников, уводили войска из-под стен обители. В других случаях, реакции не было никакой.

Чудесные видения, несомненно, сыграли немаловажную роль в защите Троице-Сергиевой обители, укрепляя дух ее защитников и являя им, и всей России, примеры Божиего покровительства. В свою очередь, защитники монастыря с честью выдержали осаду, укрепив соотечественников и вселив в их сердца надежду на общую победу. Ибо спасение Троице-Сергиевой обители означало самое главное, - Божия благодать продолжала сохраняться и над монастырем, и над всей Россией. Поэтому можно сказать, что Троицкие видения несомненно имели общенациональное значение.

«И разделишася на двое вси чело вецы…»

Часть 1. Авраамий Палицын – сказание в назидание потомкам

В 16-17 вв. на Руси распространяются литературные произведения, утверждавшие культурно-мировоззренческое русское своеобразие, выраженное в осознании своей православной идентичности . В одном из самых древних поэтических народных произведений, «Стихе о Голубиной Книге», так описанадревнехристианская природа русского государства:

«Голубиная книга», Николай Рерих,

1922 г.

Возговорит премудрый царь, Премудрый царь Давыд Евсеевич:

«Ой ты, гой еси, Володимир-князь, Володимир-князь Володимирович!

Не могу я прочесть книгу Божию. Уж мне честь книгу – не прочесть Божью:

Эта книга не малая, …. Великая книга Голубиная!

Я по старой по своей по памяти расскажу вам, как по грамоте:

У нас белый вольный свет зачался от суда Божия

Солнце красное от лица Божьего, Самого Христа, Царя Небесного;…

Ночи темные от дум Господних, зори утренни от очей Господних,

Ветры буйные от Свята Духа, дробен дождик от слез Христа,

Самого Христа, Царя Небесного. У нас ум-разум самого Христа,

Наши помыслы от облац небесныих, У нас мир-народ от Адамия,

Кости крепкие от камени, телеса наши от сырой земли,

Кровь-руда наша от черна моря…

Стих сложился, по мнению большинства исследователей, еще в эпоху Киевской Руси, но замечания о «Белом царе » скорее всего были внесены в него в 16 веке.

…Он принял царь веру хрещенную,

Хрещенную православную,

Он и верует единой Троице.

ТАКОВ БЫЛ ОБРАЗ ИДЕАЛЬНОГО ПРАВИТЕЛЯ РУСИ И ИДЕАЛЬНОГО ПРАВОСЛАВНОГО НАРОДА, СОЗДАННЫЙ ДРЕВНЕРУССКИМ ПОЭТИЧЕСКИМ ВООБРАЖЕНИЕМ...

* * * * * * * *

Православная Русь с ее огромными богатствами, обширными землями, терпеливым народом была объектом хищнической зависти со стороны ханов, князей и королей, вынашивавших планы захвата богатой добычи с помощью хитроумных политических стратегий и открытой агрессии.

В начале 17 века в России случилось множество несчастий и войн. Со смертью сыновей Ивана Грозного – Дмитрия (в 1591 г.) и Федора (в 1598 г.) – начался в России период «смутного времени». В 1598 г. на российский трон был возведен Борис Годунов. В его правление из-за трехлетнего неурожая, вызванного природными катаклизмами, случился страшный голод (1601-1603 гг.), породивший упадок, недовольство и восстания.

Воспользовавшись политической и экономической нестабильностью в русской жизни, Запад решил реализовать свои захватнические «проекты», и в период с 1609 по 1618 гг. Россия была ввергнута в хаос войны, беззакония и распада.

Из учебников нам известно, что Россия в 17 в. пережила эпоху самозванцев, посланных с Запада, а также польское нашествие, разгромленное народным ополчением Минина и Пожарского. Однако не все в русской истории того периода было так однозначно, и имена многих героев преданы забвению.

Авраамий Палицын – стратег и исследователь несчастий земли русской

В русской истории немало ярких личностей, о которых сегодня почти ничего не известно, но которым Русь обязана победами и славой.

В 1620 г. появляется произведение Авраамия Палицына «Сказание о осаде Троицкого Сергиева монастыря от поляков и литвы и о бывших потом в России мятежах, сочинённое оного же Троицкого монастыря келарем Авраамием Палицыным». Первые шесть глав этой книги составляет «История в память впредЪидущим родом» – летописное сочинение, описывавшее события 1584-1618 годов. Возможно, эти главы написаны архимандритом Троице-Сергиевой лавры Дионисием в 1610 - 1613 гг. и позднее отредактированы и дополнены Авраамием Палицыным. Так или иначе, вся книга представляет собой цельное сочинение – и по форме, и по содержанию, и по духу.

* * * * * * * *

Личность автора «Сказания» заслуживает особого внимания. Авраамий – келарь (эконом) Троице-Сергиевской Лавры,дворянин по происхождению. До принятия монашества Авраамий – воевода Аверкий Палицын – был «государевым посланником» на Русском Севере. Этот государственный деятель, постриженный, по причине опалы со стороны Годунова, в монахи в Соловецком монастыре, а позднее переведенный в Троице-Сергиевскую

Худ В.М.Васнецов. «Архимандрит Троицкой лавры преподобный Дионисий вместе с келарем Амвросием Палицыным диктуют грамоту о собрании народного ополчения для освобождения Москвы от Поляков»

Лавру, был одним из тех, кому Россия обязана победой в борьбе с польскими захватчиками в 1609-1618 гг.

Грамоты, написанные Палицыным и настоятелем монастыря Дионисием, рассылались в разные города, призывая всех патриотов к единению и борьбе с «иноплеменными»: «Поспешите немедленно к царствующему граду на богомерских польских и литовских людей и на русских изменников ко отмщению крови христианской». Эти грамоты подняли на борьбу и нижегородцев, в результате чего земский сход Нижнего Новгорода во главе с Кузьмой Мининым выдвинул инициативу создания ополчения.

Палицын оказывал реальную помощь ополчению Минина и Пожарского. Т роицкие монахи поставляли русскому войску порох, свинец и другие припасы, посылали воинов в ополчение.

Авраамий в своем сочинении рассказывает, что троицкие старцы во главе с архимандритом Дионисием должны были подталкивать к действиям Дмитрия Михайловича Пожарского, проявлявшего нерешительность и медлительность. Серьезной проблемой были и раздоры в неоднородной среде ополченцев. Авраамий описывает, как вынужден был сам поехать в Ярославль, чтобы уладить споры в войске ополченцев. «Моление старца» оказало благотворное влияние на мятежников – они объединились вокруг Д. Пожарского и К. Минина и «поидоша под царствующий град».

Гавриил Попов в своей работе «Уроки смутного времени », цитируя историка С. Кедрова, рассказывает о той роли, которую сыграл Палицын в организации похода Пожарского на Москву. «Историк отмечает: "Несомненно, нужна была большая сила ума и воли, чтобы развеять все сомнения Пожарского... Неизвестно также, сколь долго бы простоял Пожарский в Ярославле, если бы не ходатайство Палицына... это ходатайство и было главным побуждением к выступлению Пожарского из Ярославля". 26 июля 1612 года Палицын приезжает к Пожарскому, а 18 августа Пожарский выступил на Москву».

«Палицын понимал, что без единства Московской Руси не выстоять, и прилагал все усилия для устранения противоречий в русском обществе. «Надо было "мирить" бояр друг с другом. Бояр мирить с дворянами. И тех и других - с горожанами. Ополченцев из русских городов - с отрядами из Казани. Русских - с поддерживающими их татарами и другими народами Московского государства... Но главное – мирить бояр и дворян с крестьянами, с их ударной силой – казаками. Надо было объединить всех, кто в годы Смутного времени метался… Его умение найти согласие – общепризнанно: "Чтобы всем быти в совести и соединении, и друг друга не побивати и не грубити, и дури ни над кем не чинити".

Когда в отчаянии Трубецкой просит помощи, Палицын приказывает вынуть из уже заряженных пушек Троицева монастыря заряды и послать их казакам в Москву. Риск для Троицы гигантский, но судьба вершилась в Москве.

А.П. Сафонов (1852-1913)

Келарь Авраамий Палицын в стане казаков трубецкого под Москвой (24 августа 1612 г.)

Когда в решающий момент сражения в Москве казаки действовали неактивно, и в разгар сражений с гетманом Хоткевичем отказались поддерживать Д. Пожарского. Пожарский вызвал Палицына из обоза и сказал: "Мы не можем быть без казаков". «Келарь же, услышав это, скоро пошел в полки и увидел князя Дмитрия и Козьму Минина и многих дворян плачущихся; и умоляли они старца, чтобы он пошел в станы казачьи... Сие же, слышав келарь.., яко забыв старость, скоро пошел к казакам, к острожку Климента».

Палицын добрался до казаков и сказал: "От вас, друзья, началось доброе дело. Вы первые крепко стали за истину и православную веру. Вы, и никто другой, сражаясь за веру и отечество, многие раны приняли, голод и нищету претерпели. Слава о вашей храбрости, о вашем мужестве, как гром, гремит в ближних и дальних государствах. Что же? Неужели то доброе дело, которое от вас началось и вами продолжилось, вы теперь одною минутою погубить захотите! Неужели ваши раны и ваши труды должны пропасть теперь даром? Идите, сражайтесь, Бог поможет вам!" «Услышав это, все многочисленное воинство казаков внезапно умилилось, впало в страх Божий, и скоро устремилось ко врагам на бой».

«Не только речами вдохновлял Палицын казаков. Он пообещал им громадную сумму - тысячу рублей из монастырской казны. Таких денег у Троицы не было. И тогда Палицын принял решение, выдающееся по мужеству для инока, для келаря и просто для верующего человека. Он велел снять в монастыре ризницу и послать казакам: сосуды служебные – золотые и серебряные, ризы, стихари, поручи, пелены, саженные жемчугом и украшенные драгоценными камнями, и т. д. Все это - в залог обещания передать тысячу рублей…. Однако казаки были так тронуты, что тут же избрали двух атаманов и отправили их назад в монастырь с ризницей и грамотой: "не взявши Москву, не уйдем".

Именно казакам, а вернее, последовательному курсу Палицына на союз с казаками обязан Кремль тем, что спустя восемнадцать месяцев после захвата поляками он снова стал русским».

В 1618 Авраамий Палицын возглавил оборону Троице-Сергиева монастыря от польского королевича Владислава. Но в 1619 году, из-за неприязни патриарха Филарета, возвратившегося в Россию из Польши, Авраамий был вынужден уехать в Соловецкий монастырь. Там, на святой земле, он написал свою книгу – важнейшее свидетельство эпохи; там же он завершил свой земной путь 13 сентября 1626г.

* * * * * * *

Некоторые современные исследователи обвиняют Палицына в том, что, описывая события, он преувеличил значение Лавры и особенно свою собственную роль в организации ополчения и освобождении Москвы. Утверждается, что его сочинение написано ради самовосхваления. Такая точка зрения может быть выдвинута лишь критиком, которому самому недоступно чувство острой, неизбывной боли за судьбу разоренной родины. Человеку масштаба Авраамия Палицына не было нужды самоутверждаться, приписывая себе славу товарищей, погибших за Родину в смертном бою.

ЗА ЧТО СТРАДАЕТ РУССКИЙ НАРОД?

ПОЧЕМУ ВДРУГ ВЕЛИКАЯ РОССИЯ, ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ СПЛОТИТЬСЯ ПОД БРЕМЕНЕМ ЖЕСТОКИХ ИСПЫТАНИЙ, – РАСПАЛАСЬ И «ПОБРЕЛА РОЗНО»?

ПОЧЕМУ НА РУССКИЕ ПРОСТОРЫ, СЛОВНО СТАЯ ЗВЕРЕЙ, ВЫРВАЛАСЬ ТОЛПА ЖЕСТОКИХ И АЛЧНЫХ БЕЗУМЦЕВ, И, ОТРИНУВ ХРИСТОВЫ ЗАВЕТЫ, РАДИ НАЖИВЫ И УТЕХ СТАЛА ПРЕДАВАТЬ ГИБЕЛИ СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ, ПОДОБОСТРАСТНО ЗАИСКИВАЯ ПЕРЕД КУЧКОЙ ИНОЗЕМЦЕВ, ПРЕЗИРАЮЩИХ ЭТУ СТАЮ «ИЗМЕННИКОВ» И ПОМЫКАЮЩИХ ЕЮ?

Вот какие вопросы ставил Палицын, нарисовавший яркую и страшную в своей правде картину разложения народа, массового предательства и падения государства.

В хронике событий он показал и другую часть русского народа – героев, истинно православных людей, и простых и знатных, в отчаянном порыве одинаково жертвовавших своими жизнями ради спасения Отечества.

Палицын писал свое «сказание» в назидание потомкам, в надежде на то, что они, прочитав страшную летопись, извлекут из нее уроки – чтобы «в сяк возраст да разумеет, и всяк да приложит ухо, дабы услышать, из-за каких грехов наших попустил Господь Бог наш праведное свое наказание всей России – из конца в конец , и как весь Славянский народ впал в смуту, и все места по России огнем и мечом поедены были …»

Печаль о России

Плач о погибшей Родине слышится в « Сказании вкратце о разорении царствующаго града Москвы» из главы 71 сочинения Авраамия Палицына:

«Кто не восплачется и не возрыдает, и теплых слез источники не прольет, даже если он и каменносердечен и жестокосерд, о великом сем царствующем граде, который прежде казался всем, воочию зрящим его, настолько великим, превысоким, прекрасным и всем любезным!

царствовали в нем и обладали им благочестивые и великие цари, и стоял он, огражденный не только крепкими и высокими стенами, но и крепкими оруженосцами, и храбрыми ратоборцами, и премудрыми мужами, а более всего – святыми церквами с многоцелебными мощами святых…

и преклонялись ему многие государства,

богатством же и славою и многонародным множеством и превеликим пространством не только в России, но и во многих ближних и дальних государствах прославляем и удивляем был царствующий этот город Москва, названный новым Римом,

и, на удивление, - как могло случиться, что в один час он пал, огнем и мечом погубленный?

И сбылось для нас слово премудрого Соломона, который говорил: злодеяние и беззаконие опрокинет престолы сильных .

Правда же и любовь все созидает, и воедино соединяет; неправда же, - и прежняя, и заново творимая, - разоряет и сокрушает. Вот воистину благой совет!

… Если это так, то великий царствующий Константин-град не из-за беззакония ли и неправды пленен был? Также знаем мы, отчего и рядом с Россией великое царство татарское пришло в упадок и запустение.

Так же стало и с царствующим градом Москвою за премножество беззаконий наших.

Ho если те государства по пленении своем не смогли восстать заново, то царствующий град Москва не таков:

за беззакония наши и многочисленные грехи наказал нас немного Господь; по милости же своей сильно возлюбил и помиловал.

Лишь, когда свершив беззакония, мы смиримся и зашатаемся, как пьяные, и приблизимся к вратам смертным, и возрыдаем, взывая к Господу, – вот тогда он услышит нас, и от бед наших избавит нас…

И РАСКАЯСЯ ПО МНОЖЕСТВУ МИЛОСТИ СВОЕЯ, И ПОРАЗИ ВСПЯТЬ ПЛЕНУЮІЩИХ НАС ВРАГОВ НАШИХ».

(«Сказание…», Издание 2, Москва, в Синодальной типографии, 1822 г., стр. 243-245).

«Начало беды во всей России»

Царь Борис Федорович Годунов

Портрет 17 в.

Свое летописание автор начинает рассказом о том, как после смерти «благочестивого и храброго» «Ивана Васильевича всея Руси Самодержца» пришел к трону сын его Федор Иванович, а за ним – «брат царицы его Ирины» Борис Годунов, захватил власть, «словно Иосиф во Египте».

Борис вел свою родословную от татарского князя Чета, приехавшего на Русь во времена Ивана Калиты. Его отец Федор Иванович Годунов, по прозвищу Кривой, был небогатым помещиком. Вероятно, нецарское происхождение Годунова было причиной того, что он не был носителем той врожденной ответственности за судьбу страны, которая определила бы соответствующий масштаб мышления, нравственные посылы и стиль правления. Хоть и « разумен был Борис во царских правлениях, но писания Божественного не навык». В отходе от истинной православной веры и царя, и народа, по мнению автора, кроется причина всех бед, постигших Русь.

Приходу Годунова к власти сопутствовали страшные события – прежде всего, убийство молодого царевича Димитрия и массовое, жестокое наказание жителей Углича за то, что они посмели расправиться с убийцами царевича. Палицын рассказывает и о популизме Годунова, который воспользовался страшным пожаром, возникшим в Москве и других «городах и посадах», и быстро ввел в политическую практику подкуп, лесть, корыстные мотивации и устранение несогласных:

«И многие погорельцы припадали к ногам Борисовым; он же всем повелел на челобитных с прошением подписывать все, что угодно, и повелел давать погорельцам из царской казны не сколько необходимо, а вдвое и втрое больше просимого на домовное строение.

Боярам же и иным служителям из царских палат велел брать неограниченно не только на строительство дома, но и на что кто хочет; купцам же и всякой черни повелел выдавать льготные и белые грамоты.

И так он всенародное Московское множество и жителей других городов ввел в кротость; и вместо того, чтобы давать ему советы, воздавали ему великие хвалы».

Бояре и «весь чин воинствующих» не думали о том, «что будет воздаяние такову греху». Большинство из них было «ослеплено имением многим, и трапезами сладкопитательными; тех же, которые боролись за правду, в пределы дальние отсылали».

Во время коронования Борис Годунов обещал: «Бог свидетель сему, никто не будет в моем царстве нищ или беден ». В ПОСЛЕДУЮЩИЕ ВЕКА ПРОПАГАНДИСТСКИЙ ПРИЕМ «ОБЕЩАЙТЕ, ОБЕЩАЙТЕ!… » СТАЛ ВЕСЬМА РАСПРОСТРАНЕННОЙ ТЕХНОЛОГИЕЙ ОБОЛВАНИВАНИЯ МАСС.

Автор «Истории» рассказывает о том, как царь Борис скоро сменил обещанную заботу о бедных и нищих на жестокость и насилие, как стал подозрительным и создал тотальную систему доносов. Греховно было поведение Бориса, стремившегося укрепить свою власть и «утвердить на престоле семя свое»; греховно было разорение старинных родов на потребу новоявленной знати: « И в изгнание их отправил, а иных многих погубил» или в благодарность холопам за доносы: « С великим же опасением друг с другом говорили, - и брат с братом, и отец с сыном; а, закончив беседу, заклинали друг друга страшньми клятвами не рассказывать ни о великой, ни о малой вещи, о которых разговаривали».

Очень трудно было противостоять политике царя: «Все неповинно скорбящие [ о том, что происходило ], разумные люди из тех, кто был в царских палатах, истреблялись , и сильных в рассуждении далеко прогоняли».

Предав идеалы православия, Борис растлил русское общество, и строительство церквей на «прикупные» деньги не спасло его от всеобщей ненависти:

«Осквернил же Царь Борис неправедным прибытком все дани свои: [распространил ] в прикуп корчмы с их пьянством, душегубством и блудом; и во всех городах чрезмерно много было кабаков и иных откупов, которые он отдавал по высокой цене; да тем милостыню творит, и церкви строит , и вместо благословения – клятва, а вместо благочестия – злоба.

И из-за всех этих дел, которые творил Борис, был ненавистен он всему миру , и тайком все поносили его и за кровь неповинных, и за разграбление имений, и за нововводимые дела».

Худ. Б.Чориков. Голод при Борисе Годунове

И был он добрым и последовательным потаковником арменской и латинской ересей, и были они им очень любимы; и старые мужи бороды свои постригли, переменившись в юношей.

Над всем же этим [господствовало ] объедение и пьянство великое ; и впали в блуд , и в лихву [ чрезмерная корысть, ссудный процент ] , и в неправды, и во все злые дела ».

* * * * * * *

За все грехи и беззакония « излияние гнева быстрое было от Бога». За неповинные жертвы и корыстолюбие Бог покарал Русь смертельным трехлетним голодом, который лишь в одной Москве унес больше 127 тысяч жизней.

Страшные картины рисует Авраамий Палицын: « Тогда было в царствующем граде боле четырех сот церквей, у всех их неведомо сколько погребли голодных христолюбцев; так же было во вcех городах и селах, никто сказать не может, сколько [было погребено ]: нет сему постижения.

И псам, и зверью, и птицам небесным в изобилии была эта пища. И если бы не погребали людей по царскому повелению, то всяко бы от смрада мертвости, и oт снедения псов возсмерделся бы царствующий град…

И если бы Господь не прекратил дней тех, то уже начали бы и друг друга есть».

Первый голодный год ничему не научил людей, и они «беззаконие к беззаконию приложили». Из богатых домов изгонялась прислужники и «рабы», чтобы избавиться от лишних ртов; «и не только челядь, но и родственников и ближних своих не щадили, и не призрели их, когда те умирали от голода». Были разорены многие боярские дома, и запрещалось принимать людей опальных бояр на службу. Не все оставшиеся без крова нашли способ пропитаться – кто ремеслом, кто милостыней родственников. Смерть косила людей повсюду.

Многие, лишенные крыши над головой и куска хлеба, особенно те, кто был обучен воинскому делу, стали разбойничать и позднее пополнили ряды войска Ивана Болотникова: «Более двадцати тысяч этих воров обреталось в течение долгого времени в осаде в Сидении в Калуге и в Туле, кроме тамошних собравшихся старых воров ». Таково было «начало разбойничества по всей России».

* * * * * * *

Со всех концов России голодный люд шел в Москву, «желая пропитаться царевой милостыней», ибо «великая слава шла о милостыне той», но «приходя, погибали от скудости пищи». В это же время другие обогащались, и, как предсказывали «отцы Богоносные», «ко второму идолослужению склонились люди: все, имевшие серебро и золото, сосуды и одежду, отдавали их на закупов [ закуп – наемный работник, получивший ссуду и попавший в зависимость ], и собирали в свои закрома все семена всякого хлеба, и получали прибыль десятикратно и более». Житницы их были «неистощены», и гумна «перенаполнены», и запасов хватило бы «до четырех надесять лет». Но не собирались богачи делиться с голодными, а для тех, кто пытался посягнуть на их хлеб, «мечю на выи [ шея ] всегда у всех належащу ».

Голландский дипломат Исаак Масса писал, что «…запасов хлеба в стране было больше, чем могли бы его съесть все жители в четыре года… у знатных господ, а также во всех монастырях и у многих богатых людей амбары были полны хлеба, часть его уже погнила от долголетнего лежания, и они не хотели продавать его; и по воле божией царь был так ослеплен, невзирая на то, что он мог приказать все, что хотел, он не повелел самым строжайшим образом, чтобы каждый продавал свой хлеб».

Такое асоциальное поведение царя и знати легло темным пятном на все общество: «На всей России был грех , и от него больше пострадали, чем от чужеземцев; во время искушения гнева Божия не пощадили братию нашу, хлеб и блага для себя припрятали; так же и нас не пощадили враги наши».

* * * * * * * *

Пока русские люди умирали от голода, Борис чрезмерно пекся об укреплении отношений с иностранными государствами – привечал иностранных купцов, организовывал брачные союзы с иноземцами и «искал у соседей силы и славы для себя». Автор указывает на ошибочную политику Бориса в отношении иностранцев, преклонение перед ними и чрезмерное на них полагание:

«Царь же Борис, желая славою своею, а не яростью, в будущем закрепить за собой того врага [ в качестве союзника, ногайского князя, как и других правителей ], и повелел в свою царскую сокровищницу вести его и показать все, чем Цари Российские владели, и если что понравилось ему, то невозбранно отдать. Чем обернулось такое величание, нам показало время, когда все эти враги совесть сердца своего словами передали, и мы познали, какова распалившаяся зависть сердца их».

* * * * * * * *

«История» Авраамия Палицына перекликается с другим сочинением того времени – «Плачем о пленении и о конечном разорении Московского государства»: «Кто от правоверных не восплачет, или кто рыдания не исполнится, видя пагубу и конечное падение такого многонародного государства, христианскою верою святого греческого от Бога данного закона исполненного, и, яко солнце на тверди небесней, сияющего и светом илектру подобящаяся?».

Автор с горечью вспоминает о былой славе Родины, ее богатстве, могуществе и процветании. Он удивляется, почему милость Божья и заступничество Богородицы оставили Русь, за что обрушились неисчислимые бедствия? Автор дает ответ на этот вопрос: «Правда в человецех оскуде, и воцарися неправда, и всяка злоба и ненависть, и безмерное пиянство, и блуд, и несытное мздоимание, и братоненавидение умножися; яко оскуде доброта, и обнажися злоба, и покрыхомся лжею». За это и был наказан русский народ.

* * * * * * *

С ТРАШНЫЙ ГРЕХ РУССКИХ ЛЮДЕЙ, ПО МНЕНИЮ АВРААМИЯ, – ЭТО ИХ БЕЗРАЗЛИЧИЕ И К СУДЬБЕ ГОСУДАРСТВА, И ДРУГ К ДРУГУ. Развращенные подачками, неправедно нажитым богатством и снятием моральных запретов люди оскудели верой и забыли о своем христианском долге.

«За все эти злые и лукавые наши дела голодом наказал нас Господь; мы же не только к нему не обратились, но в злейшей гордости возвысились, впали в горшие и злейшие грехи – и не только простые люди, но и чин священствующих. Много и иного зла в нас содеялось… тогда внезапно, по гласу Апостола, пришло на нас всегубительство ».

ВЕЛИКАЯ «СМУТА» ПОЧТИ НА ДВА ДЕСЯТИЛЕТИЯ ОБЪЯЛА РУСЬ, ВВЕРГНУВ ЕЕ В ВОЙНУ, РАЗДОР И УПАДОК...